Дочь Империи - Страница 37

После секундного колебания Накойя медленно склонила голову и, с трудом сгибая натруженные ноги, опустилась на колени:

— Я умоляю госпожу простить меня.

Прошло еще мгновение, и Мара, наклонившись к няне, обняла ее за плечи:

— Самая старая, самая дорогая моему сердцу… наша судьба переменилась. Каких-нибудь несколько дней тому назад я была послушницей храма, ожидающей посвящения. Теперь я управляю здесь всем, и тобой тоже — как раньше управлял мой отец. Самая важная услуга, которую ты можешь мне оказать, — это поделиться со мной своей великой мудростью. Но в конце концов только я одна должна выбрать путь, по которому буду следовать. — Крепче обняв Накойю, Мара продолжила:

— А если ты еще сомневаешься, так вспомни: бандиты меня не захватили. Вайо и Кейок не погибли. Я все рассчитала правильно. Мои планы принесли успех, и теперь мы отыграли кое-что из потерянного раньше.

Накойя помолчала, а потом шепнула:

— Ты была права.

Мара разомкнула объятия и дважды хлопнула в ладоши. Немедленно явились две девушки, готовые позаботиться о госпоже, вернувшейся после утомительного дня. Тем временем старая няня поднялась на ноги. Все еще вздрагивая от полученной отповеди, она спросила:

— Госпожа, ты позволяешь мне удалиться?

Подняв голову, чтобы служанка могла расстегнуть ворот ее платья, Мара ответила:

— Да, почтенная, но зайди ко мне после того, как я приму ванну. Нам нужно многое обсудить. Я добросовестно обдумала твой совет. Пришло время заняться устройством моего брака.

Накойя ошарашенно взглянула на нее. После всего, что сегодня случилось, такая уступка наводила на подозрения.

— Как пожелаешь, госпожа, — сказала она и с поклоном удалилась.

Уже оказавшись в коридоре, старая женщина, кряхтя, распрямила спину.

Сейчас она испытывала огромное облегчение. Наконец-то Мара вошла в роль властвующей госпожи. И хотя бурная вспышка гнева больно обожгла душу Накойи, главным было другое: дитя, которому впредь придется хранить честь своих предков, повзрослело и уже не нуждается в опеке.

Старая нянька усмехнулась. Если кротость и не принадлежала к числу достоинств Мары, то, во всяком случае, девушка унаследовала от отца поразительную отвагу и доблесть.

***

Часом позже властительница Акомы вышла из ванны. Две служанки обернули ее блестящее тело полотенцами; две другие сдвинули на прежние места перегородки, отделяющие деревянную ванну от спальни. Как и во всех знатных цуранских домах, размеры и количество помещений определялись только расположением подвижных перегородок, которые могли служить и створками дверей, и окнами, и ширмами. Сдвинув одну из них, можно было пройти из кабинета прямо в спальню Мары, минуя центральные апартаменты.

Накойя появилась, как только Мара присела у открывшегося проема. Она жестом указала старой женщине на место рядом с собой.

— Госпожа, я принесла перечень подходящих союзников, — приступила Накойя к делу.

Мара все так же глядела вдаль. Она почти не двигалась, если не считать легких поворотов головы, которые от нее требовались, чтобы служанки могли расчесать ее длинные влажные волосы. Усмотрев в молчании хозяйки разрешение продолжать, Накойя развернула пергамент.

— Госпожа, если мы собираемся устоять против покушений Минванаби и Анасати, потребуется выбирать союзников с величайшей осторожностью. По-моему, у нас есть три возможности. Во-первых, это союз со старым уважаемым семейством, у которого хозяйство пришло в упадок. Другая возможность — выбрать для тебя супруга из семьи, недавно сумевшей добиться влияния и богатства, но желающей посредством брака приобщиться к традициям древнего рода, а заодно снискать себе почет и политических союзников. Ну а третья возможность — поискать семью, которая согласится на союз ради того, чтобы потешить собственное честолюбие и с помощью славного имени Акомы добиться большего перевеса в Игре Совета.

Накойя помолчала, ожидая ответа. Но девушка сидела все так же безмолвно, устремив взгляд в сад; чуть заметная морщинка пролегла у нее на лбу. Тем временем служанка закончила расчесывать волосы Мары, уложила их в аккуратный узел, поклонилась и исчезла.

Накойя поняла, что ответа не дождется. Снова развернув свиток, она откашлялась и приступила к объяснению:

— Я исключила из списка те семьи, у которых власти хватает, а вот с традициями плоховато. Для твоих целей больше подойдет брак с юношей из дома, который уже имеет могущественных союзников. Тут, конечно, возможны различные осложнения с союзниками Минванаби и особенно — с Анасати. Поэтому по-настоящему приемлемых для нас домов в списке совсем мало.

Взглянув на властительницу, Накойя обнаружила, что та, по-видимому, прислушивается только к вечернему хору насекомых.

Когда вошедшие слуги подрезали обгоревшие фитили ламп, Накойя увидела, что Мара хмурится, как будто решая трудную головоломку. Пытаясь привлечь внимание госпожи к результатам своих изысканий, Накойя с подчеркнуто деловым видом разгладила пергамент:

— Из всех, кого может интересовать союз с Акомой, самый многообещающий…

Мара внезапно перебила ее:

— Накойя, если я правильно поняла, Минванаби — единственная семья в Империи, располагающая столь большими собственными силами. А у какого дома самые мощные политические связи?

Накойя уронила перечень на колени:

— Анасати, конечно, тут и вопросов нет. Если бы не властитель Анасати, этот перечень был бы в пять раз длиннее.

Кивнув, Мара снова уставилась в одну точку, как будто ее взгляд был прикован к чему-то такому, что могла видеть только она: